Почему развалился Союз Советских? Одна из причин

Экономический словарь определяет бартер как натуральный товарообмен, при котором одна вещь меняется на другую без денежной оплаты. Соответственно, по своей правовой сути — это сделка. Но не обычная…

При её осуществлении не используется всеобщий эквивалент — деньги, так как в этом случае применяется элементарная, присущая еще натуральному хозяйству схема — «товар за товар». Ну, и поскольку отсутствует всеобщий эквивалент, то пропорцию такого обмена обменивающиеся стороны определяют самостоятельно.

Но к чему вся эта сухая и не очень интересная экономическая теория, если большинство из нас еще достаточно хорошо помнит те не очень веселые времена, когда даже зарплату выдавали не деньгами, а продукцией родимых предприятий? Рыбными консервами, электрическими лампочками, печами для бань и саун…

Пик бартерного товарообмена в экономике уже независимой и суверенной России пришелся на середину 90-х. А вот начиналось все немного раньше…

С первой бартерной операцией я столкнулся, когда Союз еще живой был. Правда, недолго… Совсем недолго ему оставалось. Но мы тогда этого еще не знали. Жили своей жизнью. Планы какие-то строили.

Вот и у меня они были. И чтобы планы те из планов во что-то иное превратились, приехал я в Вологду. В институт поступать. Поселился, само собою, в гостинице. Ну, а куда мне еще, если никаких родственников у меня в этом городе нет? Да и попал я в Вологду впервые. Ничего не знал ни о ней в целом, ни о каких ее частностях.

Адрес дали в институте — ну, я и почапал. Туда же, откуда пришел. К железнодорожному вокзалу. Как оказалось, гостиница рядом с ним располагалась.

И это невольное соседство определяло ритм жизни всех ее постояльцев. Днем гостиница спала. И можно было спокойно готовиться к экзаменам, читать разные заумные книжки. А вечером просыпались барыги, что торговали на вокзале водкой, девчата, которые там же продавали, но уже совсем не ее, и… Начинался круговорот людей по комнатам и коридорам. Конечно, шумно, суетно, но при определенной привычке — жить можно.

Иногда — даже весело. Только на следующий после «веселья» день книжки идут тяжело. На морально-волевых.

Поселили меня в двухместном номере. В котором я благополучно и прожил все вступительные экзамены. Конечно, не один. Правда, сосед, как правило, приходил так поздно, а уходил так рано, что я и узнать его не успевал. Но иногда, особенно если впереди маячили суббота и воскресенье, сосед застревал в номере на несколько дней.

Одним из таких несчастливцев оказался механик какого-то целинного совхоза из Северного Казахстана. У них водитель — вот растяпа! — неаккуратно поставил молоковоз под разгрузку. Ну, и пробил дырку в цистерне-емкости.

А как у нас тогда было заведено, цистерны эти, для удобства планирования и учета, делали на одном-единственном заводе Союза Советских. И раз мужик ко мне в соседи попал — понятно, на каком. Правильно, вологодском.

Вот целинник и приехал уточнить, как бы ему новенькую молочную цистерну на грузовичок приобрести. И есть ли они вообще на заводе в наличии? Оказалось, что есть. Но за цистерну спросили с него не рублями. А тем, что их доблестный совхоз производит. Рисом, гречей, тушенкой.

Тушенку совхоз, правда, не выращивал, но супруга у механика была по торговой части. Поэтому он за эти мясные консервы даже не переживал. Позвонил в родные края — грузите, мол. Да и пошел на вокзал билеты покупать.

А я опять один на один со своими книжками остался…

Вот так впервые мимо меня и прошелестел этот самый бартер. И не насторожил даже. О том, чтобы испугать… и разговора никакого не было. Не до того. Экзамен на носу, а тут… Фигня какая-то. Народу деньги не нужны. Гречу с тушенкой им подавай!

Но мелочи — они ведь такие. Только на первый взгляд малозначимые. А присмотришься… Не закрыл какой-то разгильдяй калитку в крепостной стене — и взяли турки Византию. В результате — рухнула Восточная Римская империя. Империя! Из-за какой-то калитки.

Конечно, причин развала Союза много. Но сдается мне, что и бартер тут свое веское слово сказал. Финансы — кровеносная система любого государства. А деньги — кровь, что бежит по финансовым венам, артериям и сосудам от вологодского завода до северо-казахстанских краев. И дальше.

Но если государственный организм теряет свою кровь… Он обречен. Если деньги этого государства оказываются не у дел, то все остальное — вопрос времени. Надо только подождать немного. Совсем немного. И обязательно настанет такой момент, когда ненужным окажется уже само государство.

Так оно и вышло.

А плотно и основательно в мою жизнь — да и не только мою — бартер вошел значительно позже. Года через три-четыре. Когда все мы уже в другой стране жили.